Повышение активности свободнорадикального окисления рассматривается как неспецифический процесс, характерный для патогенеза различных заболеваний, сопровождающихся антиоксидантной недостаточностью. Будучи биорегуляторами, способными повышать защитные силы, антиоксиданты являются важными звеньями в многоступенчатой системе регуляции и координации разнообразных функций организма. На структуру и функцию ферментов, задействованных в регуляции окислительного стресса, могут оказывать значимое влияние генетические полиморфизмы. На сегодняшний день в патогенезе многих заболеваний остается неизученной роль генов, кодирующих активность ферментов антиоксидантной системы, что представляет большой интерес для исследователей из различных областей. В статье представлен обзор и анализ данных современной научной литературы по исследованию роли компонентов антиоксидантной защиты в регулировании метаболических процессов, их генетических детерминант и обобщены данные по современным методам определения некоторых антиоксидантов. При написании обзора была использована база данных научной электронной библиотеки eLibrary, ключевые слова – окислительный стресс, свободнорадикальное окисление, антиоксидантная защита, антиоксиданты, антиоксидантные ферменты, гены ферментов, антиоксидант-респонсивный элемент, методы исследования; фильтры – годы публикации 2012–2022; публикации, имеющие полный текст; публикации, доступные для просмотра; а также англоязычная база данных медицинских и биологических публикаций, созданная Национальным центром биотехнологической информации (NCBI), ключевые слова – free radical oxidation, antioxidant protection, antioxidants, antioxidant enzymes, enzyme genes, oxidative stress, metabolism, methods.

Helicobacter pylori считается одной из значимых причин формирования патологии желудочно-кишечного тракта. Данные о роли хеликобактериоза в развитии внежелудочных заболеваний подтверждаются положительным эффектом эрадикационной терапии, в частности, на нормализацию картины периферической крови. Несмотря на это, многие аспекты остаются нераскрытыми. Однако несомненно, что Н. pylori при своей персистенции на желудочном эпителии создает условия для хронизации местного и системного воспаления. Целью обзора явился анализ литературных данных о роли бактериальных факторов Н. pylori в развитии железо- и В12-дефицитной анемии, а также тромбоцитопенической пурпуры, включенных Международным консенсусом в круг показаний для диагностики и лечения хеликобактерной инфекции. Материал и методы. Поиск источников литературы осуществлен с помощью баз данных PubMed, CyberLeninka, eLibrary, Google Scholar. Результаты. Работами последних лет показано вовлечение многих факторов патогенности Н. pylori в развитие анемии и тромбоцитопенической пурпуры через формирование эрозивно-язвенных поражений слизистой оболочки, гипоацидности, хронического системного воспаления и аутоиммунного ответа. Данные о связи этих изменений с гематологическими синдромами, как и о самостоятельном влиянии эрадикации на нормализацию лабораторных показателей крови, противоречивы. Не находит подтверждения теория конкуренции Н. pylori как симбионта за усвоение железа хозяина. Заключение. Представляются необходимыми дальнейшие исследования по взаимосвязи Н. pylori и заболеваний крови. Перспективно изучение и применение диетологических подходов к сохранению целостности слизевого барьера и предотвращению бактериальной адгезии.

Червеобразный отросток – единственный орган в организме, который не имеет постоянного анатомического положения. Он назван так из-за своего червеобразного вида. Наиболее распространенной хирургической причиной боли в животе является аппендицит; на его диагностику влияют анатомические вариации червеобразного отростка, поскольку это самый изменчивый орган брюшной полости с точки зрения положения и взаимоотношений органов. Целью исследования было изучить анатомические особенности и различные положения червеобразного отростка на трупах людей. Материал и методы. Исследование проводилось на 45 человеческих трупах независимо от пола и возраста из отделения анатомии в Андхра-Прадеш в течение 12 месяцев. Результаты. Средняя длина аппендикса составила 3,98 ± 1,27 см. Средний наружный обхват составил 2,17 ± 0,26 см. Среднее расстояние отростка от илеоцекального соединения составило 2,11 ± 0,43 см. Наиболее распространенным положением было ретроцекальное (44 %), затем тазовое (21 %), постилеальное (9 %), субцекальное (13 %) и мидуинальное (10 %). Выводы. Вариации в положении отростка помогут хирургам поставить диагноз аппендицита и предупредить разрыв аппендикса.

Цель работы – проведение оценки степени ишемии миокарда крыс на хронической in vivo модели кардиотоксичности АС-режима химиотерапии с одновременным изучением обоснования применения триметазидина. Материал и методы. Объект исследования – 120 самцов инбредных крыс линии Wistar, рандомно разделенных на четыре равновеликие группы: группа 1 – контроль (введение 0,9%-го раствора хлорида натрия 3 раза в неделю); группа 2 – моделирование АС-режима химиотерапии путем внутрибрюшинного введения доксорубицина гидрохлорида в разовой дозе 2,5 мг/кг и циклофосфамида моногидрата в разовой дозе 25 мг/кг 3 раза в неделю; группа 3 – моделирование АС-режима химиотерапии с дополнительным введением триметазидина дигидрохлорида ежедневно внутрижелудочно в разовой дозе 3,0 мг/кг; группа 4 – введение триметазидина дигидрохлорида. Исследование проводили в течение двух недель. Для оценки изменений был использован микроскоп Olympus IX51. Окраска проводилась методом ГОФП (гематоксилин + основной фуксин + пикриновая кислота). Результаты и их обсуждение. В группе 2 на фоне AC-режима химиотерапии уровень фуксинофилии ткани миокарда на 87,2 и 90,9 % больше (p < 0,05), чем в группах 1 и 4 соответственно, удельная площадь повреждения – на 170,8 и 167,5 % соответственно (p < 0,05). В группе 3 выраженность фуксинофилии и удельная площадь повреждения миокарда статистически значимо меньше (на 26,3 и 36,5 %, p < 0,05), чем в группе 2. Заключение. Триметазидин является патогенетически эффективным препаратом, предохраняющим миокард от повреждения, ассоциированного АС-режимом химиотерапии.

Одной из проблем при проведении исследований, посвященных изучению соединительной ткани, является одновременное выявление эластических и коллагеновых волокон на одном препарате для определения их пространственных взаимоотношений и относительной удельной плотности. Цель исследования – оценить возможность дифференцированного окрашивания эластических и коллагеновых волокон растворами резорцин-фуксина и прочного зеленого FCF на одном препарате и сравнить информативность предлагаемого способа с информативностью классических способов окраски соединительной ткани, выполненных по стандартным протоколам. Материал и методы. Материалом служили препараты сердца людей, умерших от причин, не связанных с болезнями сердца. Для изготовления гистологических препаратов брали участок передней межжелудочковой артерии с подлежащим миокардом. После формалиновой фиксации материала, стандартной проводки и заливки в парафин изготавливали гистологические срезы. Препараты депарафинизировали, погружали в резорцин-фуксин на 15 минут, затем окрашивали железным гематоксилином Вейгерта 2 минуты, далее наносили на поверхность среза на 2 минуты 0,1%-й раствор прочного зеленого FCF, смешанный с насыщенным раствором пикриновой кислоты в соотношении 1:10 непосредственно перед окраской, препараты дегидратировали, просветляли и заключали в синтетическую монтирующую среду. Результаты. На полученных препаратах эластические волокна были окрашены в темно-синий цвет, а коллагеновые волокна – в оттенки зеленого, что позволяло дифференцировать их на основании различий окраски. Заключение. Разработан и апробирован способ окраски, который обеспечивает возможность одновременного выявления на одном препарате эластических и коллагеновых волокон при последовательном окрашивании растворами резорцин-фуксина и прочного зеленого FCF.

Исследование посвящено изучению влияния экстракта Астрагала вздутого (Astragalus physodes) на поведенческие реакции лабораторных животных в условиях «социального» стресса. Материал и методы. Работу проводили на белых беспородных крысах-самцах 6–8-месячного возраста. Все животные были разделены на группы (n = 10): 1 – интактные крысы, которые находились по одной особи в клетке (контрольная группа); 2 – животные, подвергавшиеся воздействию «социального» стресса (жертвы / агрессоры); 3 – особи, подвергавшиеся воздействию «социального» стресса и получавшие внутрижелудочно экстракт Астрагала вздутого в дозе 50 мг/кг/сут на протяжении 14 дней, начиная с 21 дня эксперимента (жертвы/агрессоры). «Социальный» стресс моделиро- вали путем формирования агрессивного (агрессоры) и субмиссивного (жертвы) типов поведения в условиях парного сенсорного контакта. При изучении поведенческих реакций крыс применяли психофармакологические тесты в стандартной модификации: «Приподнятый крестообразный лабиринт» и «Подвешивание за хвост». Результаты и их обсуждение. В условиях «социального» стресса в тестах «Приподнятый крестообразный лабиринт» и «Подвешивание за хвост» у агрессоров и жертв происходит увеличение уровня тревожно-депрессивного состояния, что проявляется снижением количества стоек, времени нахождения на открытых рукавах лабиринта. Результаты исследования свидетельствуют о способности экстракта травы Астрагала вздутого в условиях «социального» стресса нивелировать состояние тревожности, что проявляется увеличением двигатель- ной и ориентировочно-исследовательской активности лабораторных животных. Заключение. Экстракт травы Астрагала вздутого (Astragalus physodes) устраняет формирующуюся под влиянием стрессогенного воздействия повышенную тревожность, проявляя тем самым психомодулирующие свойства, что актуализирует проведение дальнейших углубленных фармакологических исследований данного экстракта с целью возможного создания на его основе лекарственных препаратов.

Исследования на экспериментальных животных позволяют подойти к пониманию механизмов изменения электрической активности сердца при морфофункциональных перестройках, происходящих в результате развития артериальной гипертензии (АГ). Цель работы – поверхностное ЭКГ-картирование молодых крыс со стресс-индуцированной АГ в период деполяризации желудочков. Материал и методы. Исследование выполнено на трехмесячных самцах линии НИСАГ (n = 10) массой 250–300 г. Поверхностное ЭКГ-картирование проводили от 64 электродов, равномерно распределенных вокруг грудной клетки животного. Результаты и их обсуждение. Показано значимо большее систолическое давление у крыс линии НИСАГ по сравнению с крысами линии Вистар (203 ± 14 и 125 ± 5 мм рт. ст. соответственно), так же как относительная масса сердца, толщина левого желудочка и правого желудочка, межжелудочковой перегородки. В период деполяризации желудочков установлено смещение зоны отрицательных кардиопотенциалов в леволатеральную область грудной клетки в период, соответствующий времени достижения положительным экстремумом своего максимального значения, у крыс НИСАГ по сравнению с Вистар. Показано более раннее время формирования, значимо большее время достижения первой и второй инверсии кардиопотенциалов, более позднее время достижения положительным и отрицательным экстремумами своих максимальных значений, большая амплитуда абсолютного значения отрицательного экстремума и значимо большее общее время деполяризации желудочков у крыс НИСАГ по сравнению с крысами линии Вистар. Заключение. Проведенные исследования дают перспективу к использованию картирования ЭПС для диагностики начальных этапов формирования гипертрофии миокарда при АГ.

Цель исследования – оценка гепатотоксических свойств новых производных пиримидина 3-[2-(1-нафтил)-2оксоэтил]-6-бромхиназолин-4(3Н)-он (VMA–13–06), 3-(2-трет-бутил-2-оксоэтил)хиназолин-4(3Н)-он (VMA– 13–11) и 3-(2-изопропилокси-2-оксоэтил)хиназолин-4(3Н)-он (VMA–13–12). Материал и методы. Исследование проводили на крысах-самцах, которые были разделены на четыре группы: контроль, получавший внутрижелудочно дистиллированную воду, и опытные группы животных, получавших внутрижелудочно суспендированные в дистиллированной воде соединения VMA–13–06, VMA–13–11 и VMA–13–12 в дозах 1/10 от молекулярной массы (39, 24 и 24 мг/кг соответственно) в течение 60 дней. С целью оценки возможного токсического повреждения печени определяли биохимические показатели крови: активность АлАТ, АсАТ, гаммаглутамилтрансферазы (ГГТ), щелочной фосфатазы (ЩФ), содержание общего белка, альбумина, общего и свободного билирубина. Результаты. Статистически значимых изменений концентрации общего белка, альбумина, общего и свободного билирубина при введении VMA–13–06 и VMA–13–11 в сравнении с контрольной группой не было зарегистрировано. Соединение VMA–13–12 способствовало повышению уровня общего и свободного билирубина на 43 % (p < 0,01) и 90 % (p < 0,01), при этом увеличение концентрации общего белка и альбумина не имело статистической значимости. Анализ энзимных показателей также свидетельствует об отсутствии поражения гепатоцитов при введении VMA–13–06 и VMA–13–11: активность АлАТ, АсАТ, ГГТ и ЩФ практически не изменялась. Введение VMA–13–12 привело к увеличению активности ферментов в сравнении с контрольными значениями: АлАТ – на 59 % (p < 0,01), АсАТ – на 28 % (p < 0,05), ГГТ – на 46 % (p < 0,01), ЩФ – на 31 % (p < 0,05). Заключение. Установлено отсутствие у пиримидиновых производных 3-[2-(1-нафтил)-2-оксоэтил]-6бромхиназолин-4(3Н)-он и 3-(2-трет-бутил-2-оксоэтил)хиназолин-4(3Н)-он гепатотоксических свойств. Соединение 3-(2-изопропилокси-2-оксоэтил)хиназолин-4(3Н)-он обладает гепатотоксичностью, способствуя снижению белоксинтезирующей и детоксицирующей функции печени.

Поскольку старение сопровождается морфофункциональными изменениями человека, продолжительность жизни ведет к увеличению возраст-ассоциированных особенностей его организма. Цель исследования – провести сравнительный анализ показателей площадей мозолистого тела и ствола головного мозга человека в юношеском и старческом возрасте и определить наличие корреляционной взаимосвязи между ними. Материал и методы. Работа основана на анализе результатов магнитно-резонансно-томографического исследования 88 человек, про- ходивших обследование в отделении лучевой диагностики. Обследованных разделили на две группы: первая состояла из 44 лиц юношеского возраста (от 17 до 21 года), вторая – из 44 лиц старческого возраста (от 75 до 88 лет). Расчет площадей мозолистого тела и ствола мозга производили в сагиттальной проекции по срединной линии. Результаты и их обсуждение. Анализ результатов исследования свидетельствует о том, что просматривается тенденция к преобладанию показателей площади мозолистого тела и ствола мозга у мужчин в сравнении с показателями, установленными у женщин (р > 0,05). Установлена тенденция к превалированию площади мо- золистого тела у лиц юношеского возраста в сравнении с представителями старческого возраста, более выра- женная у мужчин (на 3,37 %, p > 0,05), чем у женщин (на 0,75 %, p > 0,05). Площадь ствола мозга в старческом возрасте статистически значимо уменьшается по сравнению с юношеским: у мужчин на 3,29 % (p < 0,01), у женщин на 3,52 % (p < 0,01). Обнаружена выраженная прямая корреляционная зависимость между площадью мозолистого тела и площадью ствола мозга. Заключение. Полученные результаты прижизненного сравнительного анализа площади мозолистого тела и ствола головного мозга человека в юношеском и старческом возрасте добавляют научные знания о возрастных анатомических особенностях отделов центральной нервной системы в постнатальном онтогенезе человека.

В научной литературе имеются немногочисленные публикации, посвященные оценке замыкательного аппарата прямой кишки на этапах хирургической реабилитации стомированных пациентов. Цель исследования – изучение факторов, влияющих на изменение функциональной активности замыкательного аппарата прямой кишки у пациентов с кишечными стомами. Материал и методы. Проведен одноцентровой ретроспективный и проспективный анализ результатов изменения функции замыкательного аппарата прямой кишки у 83 стомированных пациентов до восстановительной операции и после нее. За период с 2016 по 2018 г. обследованы 42 (50,6 %) мужчины и 41 (49,4 %) женщина. Средний возраст в анализируемой группе составил 51,8 ± 12,6 года. Результаты и их обсуждение. У всех стомированных пациентов выявлена недостаточность анального сфинктера. Определена зависимость между степенью нарушения функциональной активности замыкательного аппарата прямой кишки, длительностью ношения стомы и возрастом больного. Заключение. Анализ полученных результатов позволяет оценить динамику восстановления функции замыкательного аппарата прямой кишки и определить оптимальные сроки выполнения восстановительного вмешательства с позиции профилактики нарушения функции замыкательного аппарата прямой кишки.

Данные литературы о корреляции между торсией бедра при клиническом осмотре и при ходьбе различны. Цель исследования – сравнительный анализ кинетики и кинематики у больных детским церебральным параличом с паттерном походки «ятрогенный crouch», когда в патогенезе его формирования имелись ранние оперативные вмешательства по типу фибромиотомий или удлинений ахиллова сухожилия при клинически установленной внутренней торсии бедра и с ее отсутствием. Материал и методы. Сравнительный анализ клинического обследования и трехмерного анализа походки (3DGA) проведен у 61 человека (122 конечности), степень двигательных нарушений II по шкале GMFCS с паттерном «ятрогенный crouch». Возраст пациентов составил 14,5 ± 2,5 года. Данная выборка была сформирована в 2018–2021 гг. Кинетические и кинематические данные регистрировались оптическими камерами Qualisys 7+ (8 камер) с технологией видеозахвата пассивных маркеров, синхронизированными с шестью динамометрическими платформами KISTLER (Швейцария). Анализ проводился в программах QTM (Qualisys) и Visual3D (C-Motion) с автоматизированным расчетом значений. Основываясь на данных клиники, мы выделили две группы: I – клинически не выявлена внутренняя торсия бедра (50 конечностей), II – клинически выявлена внутренняя торсия бедра (68 конечностей). Результаты. По критерию «клинически выявленные / не выявленные» группы больных имели статистически достоверные различия по кинематике – максимальные и минимальные значения торсии бедра и голени относительно нормы. Дифференциальная диагностика компенсированной и декомпенсированной внутренней торсии бедра – это разнонаправленные значения угла установки стопы относительно вектора движения. Параметры кинетики в группах не различались, так как зависят от скорости ходьбы пациентов. Заключение. Значения максимального угла торсии бедра до 22° клинически не интерпретируются как внутренняя торсия бедра; с 22° до 28° – могут интерпретироваться и как клинически выявленная торсия бедра (68 % случаев), и как ее отсутствие (22 %), что соответствует группе риска; более 28° – соответствуют клинически выявленной внутренней торсии бедра.

Результаты ранее проведенных исследований позволяют предположить участие вирусов герпеса в развитии атопического дерматита и псориаза, однако убедительные доказательства отсутствуют. Цель настоящей работы – оценить роль активной герпес-вирусной инфекции в обострении атопического дерматита и псориаза. Материал и методы. Проведен анализ заболеваемости инфекционным мононуклеозом, генитальным герпесом, цитомегаловирусной инфекцией, болезнями кожи и подкожной клетчатки, атопическим дерматитом, псориазом в России в 2000–2020 гг. На наличие иммуноглобулинов M и G к вирусам простого герпеса (ВПГ1,2), Эпштейна–Барр (ВЭБ), цитомегаловируса (ЦМВ), герпеса человека 6-го типа (ВГЧ6) обследовано 92 донора крови и 97 пациентов с болезнями кожи и подкожной клетчатки (44 с атопическим дерматитом и 53 с псориазом). Результаты и их обсуждение. Выявлена значимая сильная прямая корреляционная связь между заболеваемостью генитальным герпесом и болезнями кожи и подкожной клетчатки (p = 0,85), атопическим дерматитом (p = 0,85); инфекционным мононуклеозом и псориазом (p = 0,85). Частота выявления IgM к ВПГ1,2, суммарно IgG к ядерному (IgG EBNA) и IgM к капсидному антигену ВЭБ (IgM VCA) в группе пациентов значимо выше, чем у доноров (р < 0,05). У больных атопическим дерматитом достоверно чаще, чем у лиц с псориазом, выявлялись IgM к ВПГ1 и достоверно реже маркеры активной ВЭБ-инфекции (p < 0,05). Наличие IgM к ВПГ1 статистически значимо повышает частоту развития атопического дерматита (относительный риск (ОР) = 2,3, 95%-й доверительный интервал (95 % ДИ) 1,6–3,3)), IgM VCA и IgG EBNA – псориаза (ОР = 2,3 (95 % ДИ 1,5–3,3)). Заключение. Впервые показано, что активная ВПГ1,2-инфекция является триггерным фактором развития обострения атопического дерматита, ВЭБ-инфекция–псориаза.