Сахарный диабет (СД) 1 типа, одно из распространенных эндокринологических заболеваний детского возраста, имеет большое количество хронических микро- и макрососудистых осложнений, которые снижают продолжительность жизни детей и увеличивают затраты здравоохранения. Поражение ЦНС на фоне СД 1 типа у детей и подростков является достаточно распространенным, но плохо изученным осложнением. Ведущую роль в нарушении ЦНС занимает когнитивная дисфункция (КД). Патофизиологические аспекты КД при СД 1 типа остаются до конца не выясненными. В качестве трех основных триггеров выделяют гипогликемию, хроническую умеренную гипергликемию и острую гипергликемию (диабетический кетоацидоз). Приводятся доказательства нарушения в морфологии головного мозга у детей с СД 1 типа по ходу развития заболевания. Отмечены повреждения при формировании белого и серого вещества, гиппокампа, миндалины, описаны процессы нарушения миелинизации, что также может служить причиной развития КД у данного контингента больных. Описаны особенности клинических проявлений КД у детей и подростков с СД 1 типа в зависимости от локализации поражения головного мозга. При дебюте СД в период младшего детства (до 5 лет) отмечается более выраженная КД. Своевременная диагностика и коррекция КД на фоне СД 1 типа у детей и подростков может улучшить терапевтические и профилактические прогнозы при данном заболевании.

Нервный гребень давно привлекает внимание биологов, занимающихся вопросами эволюционного развития, а в последнее время – и клинических специалистов, поскольку исследования последних десятилетий значительно расширили границы познания об участии нервного гребня и его клеток в развитии патологии человека. Нервный гребень и клетки нервного гребня – это уникальная эволюционно-обоснованная эмбриональная структура. Его открытие полностью изменило видение процесса эмбриогенеза. Знания о развитии нервного гребня проливают свет на многие из самых «устоявшихся» вопросов биологии развития и эволюции. В статье отражены исторические этапы открытия и изучения нервного гребня и влияние этого открытия на укоренившиеся представления о специфичности зародышевых листков и теорию зародышевых слоев – рассуждения о нервном гребне как четвертом зародышевом листке. Целью настоящего обзора является описание истории открытия и изучения нервного гребня и его клеток на основе анализа литературных данных. При написании статьи выполнен анализ научных литературных источников по поисковым словосочетаниям «нервный гребень», «клетки нервного гребня», «морфология клеток нервного гребня», «зародышевые листки», «эмбриональное развитие» в базах данных PubMed, Scopus, Web of Science, eLibrary. Глубина аналитического поиска соответствует периоду открытия нервного гребня и первому упоминанию его как эмбриональной морфологической структуры в научной литературе. Представленная информация подтверждает высокий интерес ученых-исследователей и клинических специалистов в изучении нервного гребня и его клеток. Особое внимание в последние десятилетия уделяется участию клеток нервного гребня в формировании соматических патологий и патологий костно-мышечной системы. Источники литературы представлены 169 полнотекстовыми рукописями и монографиями в основном на английском языке. Заключение. Нервный гребень и его клетки являются уникальными эволюционными структурами. Закономерности образования, причины, обусловливающие процесс миграции, дифференцировки, взаимодействия клеток нервного гребня с другими структурами в эмбриогенезе, а также их потенциал, который реализуется в постнатальном периоде, продолжает быть предметом исследования и в настоящее время.

В статье представлен обзор современных научных публикаций по эхинококкозу и альвеококкозу головного мозга, которые встречаются в 1–4 % случаев среди всех объемных образований центральной нервной системы. Несмотря на то что данные паразитарные заболевания более характерны для эндемичных районов развивающихся стран Азии, Южной Америки, Австралии и Новой Зеландии, отдельные клинические случаи наблюдаются повсеместно, в том числе за счет миграции населения, и их необходимо дифференцировать, в первую очередь, с внутримозговыми кистами, абсцессами, кистозными опухолями. Клинические проявления эхинококкоза и альвеококкоза головного мозга включают развитие гипертензивной симптоматики, очагового неврологического дефицита, судорожного синдрома (при корковой локализации кист). В обзоре представлены современные воз- можности методов диагностики (среди которых главную роль играют методы нейровизуализации, такие как мультиспиральная компьютерная томография и магнитно-резонансная томография с использованием контраста/парамагнетика), а также хирургического и медикаментозного лечения пациентов с эхинококкозом и альвеококкозом головного мозга. Также описаны два собственных клинических наблюдения пациентов, находившихся на стационарном лечении в нейрохирургическом отделении Краевой клинической больницы г. Красноярска.

Информация о возможной зависимости толщины стенок левого ушка сердца (ЛУС) и околоушковых зон левого предсердия важна для прогнозирования операционных рисков при установке окклюдеров в устье ЛУС и выполнении операции «лабиринт» по поводу фибрилляции предсердий. Цель исследования – выявить значимые взаимосвязи между макроскопическими характеристиками ЛУС (размерами, формой, количеством долей) и толщиной стенок ЛУС и его перешейка. Материал и методы. Из 50 макропрепаратов сердец пациентов, умерших от причин, не связанных с болезнями сердца, изготовили анатомические срезы (n = 60), которые изучили при помощи стереоскопического микроскопа Olympus SZX2-ZB10, а также гистологические препараты. Результаты и их обсуждение. Оболочки стенки ЛУС были значительно тоньше, чем аналогичные оболочки в его перешейке. Прямые корреляционные связи между внешними размерами ЛУС и значениями толщины его оболочек не обнаружены. Выявлена обратная корреляция (Rs = – 0,4, p < 0,05) между толщиной миокарда, эндокарда и размерами ЛУС. Толщина стенок ЛУС в форме «куриного крыла», «цветной капусты» и «наконечника стрелы» одинакова, но стенка однодолевых ЛУС по сравнению с двухдолевыми оказалась более тонкой (p = 0,036). Стенка перешейка ЛУС была более тонкой (р = 0,03) на препаратах с ЛУС в форме «цветной капусты» по сравнению с сердцами, у которых ЛУС имело форму «куриного крыла». Различия толщины стенок у ЛУС разной формы обусловлены степенью развития подэпикардиальной жировой клетчатки. Во избежание перфорации стенки при манипуляциях в околоушковой зоне и полости ЛУС следует соблюдать максимальную осторожность у пациентов с однодолевыми ЛУС и ЛУС в форме «цветной капусты». Заключение. Выявлены клинически значимые взаимосвязи между толщиной стенки ЛУС и количеством его долей, а также между толщиной стенки перешейка ЛУС и вариантами формы ЛУС.

Особое внимание в изучении коморбидных состояний уделяется вирусным заболеваниям, в частности, вызванных вирусом пандемического гриппа типа А субтипа Н1N1, как одним из самых патогенных и контагиозных. Изучение влияния этого вируса при развитии сахарного диабета позволит с большей эффективностью осуществлять доклинические исследования по поиску наиболее эффективных методов лечения вирусной инфекции на фоне предсуществующей соматической патологии. Цель настоящей работы – оценить панкреотоксический эффект воздействия вируса гриппа А/H1N1-Калифорния при развитии стрептозотоцинового диабета у мышей линий DBA/2 и BALB/c. Материал и методы. Формировали группы мышей DBA/2 (n = 36) и BALB/c (n = 58): инфицированных вирусом гриппа А/H1N1-Калифорния (в разных дозах); с введением раствора стрептозотоцина в дозе 150 мг/кг; при сочетанном применении агентов. Оценивали продолжительность жизни, содержание в крови глюкозы и инсулина, патоморфологические изменения поджелудочной железы (ПЖ). Результаты и их обсуждение. Гибель животных наблюдали только у мышей линии DBA/2: при введении стрептозотоцина – 12,5 %, при интраназальном заражении вирусом (в дозе 5,7 lg TCID₅₀) – 80 %, при сочетанном воздействии – 78 %. Сравнительное исследование мышей линий DBA/2 и BALB/c показало возможность использования мышей обеих линий для изучения сочетанного воздействия вируса гриппа А/H1N1 и экспериментального диабета с учетом дозы инфицирования. Заражение мышей BALB/c вирусом гриппа А/H1N1-Калифорния обусловило формирование морфологических изменений только в экзокринной части ПЖ. У мышей обеих линий после введения стрептозотоцина сформировалась стойкая гипергликемия, а патоморфологические изменения ПЖ регистрировались преимущественно в эндокринной части. Аналогичные изменения ПЖ, но более тяжелые, с вовлечением экзокринной зоны, были найдены при последующем инфицировании: у мышей линии DBA/2 – в виде очагового нарушения ацинарного строения с дегенерацией ациноцитов и компенсаторной регенераторной реакцией клеток в неповрежденных участках, у мышей линии BALB/c – в виде более значительного, чем у DBA/2, повреждения протоковой системы с формированием мощных перидуктального фиброза и мононуклеарных инфильтратов. Заключение. Сравнительное исследование показало, что у мышей DBA/2 наблюдались более выраженные изменения как экзокринного, так и эндокринного аппарата ПЖ при инфицировании вирусом гриппа А/H1N1-Калифорния и моделировании сахарного диабета.

Применение ферментных препаратов является традиционным направлением в самых различных областях медицины. Использование иммобилизированной гиалуронидазы (ИГ) и субтилизина (ИС) представляется весьма перспективным для лечения повреждений глазной поверхности. Жидкие формы субтилизина и гиалуронидазы были предварительно иммобилизированы на полиэтиленоксиде импульсным линейным ускорителем ИЛУ-10. Цель исследования – установить характер изменений ультраструктурной организации эпителиоцитов конъюнктивы человека при воздействии ИГ и ИС in vitro. Материал и методы. В эксперименте культуру нормальных клеток конъюнктивы человека Chanqсonjunсtiva, клон 1–5 С-4, высеивали в 96-луночные планшеты в количестве 2 × 10⁴ клеток/лунку, через 24 ч среду удаляли, добавляли среду Игла МЕМ и с эмбриональной телячьей сывороткой и культивировали еще 48 ч. Сформировано пять экспериментальных групп: группа 1 – без добавления препаратов (кроме состава схемы инкубирования), группы 2 и 3 – с добавлением ИС в концентрации 37 и 150 Ед/мл соответственно, группы 4 и 5 – с добавлением ИГ в концентрации 37 и 150 Ед/мл соответственно. После приготовления препаратов клеток под электронным микроскопом JEM 1400 (Япония) изучены ультратонкие срезы 70–100 нм на увеличении ×1000. Результаты. В статье приведены результаты электронной микроскопии культуры нормальных клеток конъюнктивы человека в 5 экспериментальных группах клеток с описанием изменений цитоархитектоники под воздействием ИГ и ИС. Заключение. Введение иммобилизированных ферментов в культуру клеток конъюнктивы человека в небольшой дозе (37 Ед/мл) оказывает влияние на организацию клеток без цитотоксического воздействия, в то время как повышение дозы прямо коррелирует с возникновением цитотоксического эффекта.

Нимесулид (NIM) – это нестероидное противовоспалительное средство, действующее специфически в качестве ингибитора циклооксигеназы-2 и широко используемое для лечения острой боли. В медицинской практике собран большой массив данных, описывающих влияние NIM на организм, при этом обнаружен побочный гепатотоксический эффект препарата. Механизм гепатотоксичности NIM неизвестен, но, вероятно, обусловлен своеобразной реакцией на промежуточное звено его метаболизма. Снижение побочного гепатотоксического действия NIM – актуальная задача современной фармакологии. Цель исследования заключалась в изучении гепатотоксичности механохимической композиции NIM с глицирризинатом натрия (Na₂GA) в сравнении с чистым NIM и физической смесью NIM/Na₂GA. Материал и методы. Мышам линии CD-1 в течение 14 дней перорально вводили: 1-й группе животных – механохимическую композицию NIM/Na₂GA (1:10, m/m) в дозе 1650 мг/кг, 2-й группе – физическую смесь NIM/Na₂GA (1:10, m/m) в дозе 1650 мг/кг, 3-й группе – чистый NIM в дозе 600 мг/кг (фармакокинетически эквивалентно 1650 мг/кг композиции NIM/Na₂GA), 4-й группе – воду. Поражение печени оценивали с помощью гистологических исследований, а также по активности печеночных трансаминаз в сыворотке крови животных. Результаты и их обсуждение. Гистопатологических изменений в печени у мышей, получавших механохимическую композицию NIM/Na₂GA, не обнаружено, морфологическая картина органа соответствовала таковой в контрольной группе животных, получавших воду. При этом наблюдалось токсическое поражение печени у мышей, получавших NIM как в чистом виде в дозе 600 мг/кг, так и в виде физической смеси с Na₂GA в дозе, аналогичной NIM/Na₂GA. Биохимический анализ сыворотки крови показал, что механохимическая композиция NIM/Na₂GA статистически значимо снижает активность АлАТ (более чем в 1,5 раза) и АсАТ (в 1,3 раза) по сравнению с чистым NIM. Заключение. Полученные результаты свидетельствуют о высоком потенциале практического применения механохимической композиции NIM/Na₂GA.

Обеспечение качества трансфузионных сред – основополагающий принцип функционирования всех учреждений службы крови, позволяющий гарантировать безопасность реципиента. Неотъемлемой частью процесса заготовки гемокомпонентов является их лабораторное тестирование, достоверность и воспроизводимость результатов которого возможно доказать посредством проведения валидации аналитических методик. Цель исследования – определить правила планирования и выполнения валидационных испытаний методик контроля качества компонентов крови, включая проверку их соответствия установленным критериям приемлемости. Материал и методы. Проведен анализ литературы по вопросам безопасности гемокомпонентов и качества лабораторных исследований с оценкой прикладной значимости приведенных сведений. Результаты и их обсуждение. По итогам проделанной работы создана унифицированная модель для подтверждения точности определения показателей безопасности трансфузионных сред, что способствует повышению качества донорского биоматериала и эффективности терапии. Заключение. Представленный дизайн валидации актуален для медицинских организаций, работающих в сфере донорства крови и ее компонентов.

Применение мезенхимальных стволовых клеток (МСК), обладающих выраженной иммуномодулирующей активностью, – перспективное направление развития биомедицинских клеточных препаратов (БМКП). В онкогематологии использование БМКП, содержащих МСК, направлено на поддержку кроветворения при котрансплантации с гемопоэтическими стволовыми клетками (ГСК) и подавление иммунных конфликтов при аллогенной неродственной трансплантации и тяжелых аутоиммунных процессах. Обязательный этап регистрации БМКП – подтверждение подлинности клеточной линии МСК, включающий в себя установление морфологических характеристик, оценку экспрессии специфических маркеров и белков, подтверждение генетической стабильности клеточной линии в процессе культивирования. Определение маркеров генетической стабильности возможно с использованием различных методик, однако, согласно рекомендациям American National Standardization Institute, эталоном является анализ коротких тандемных повторов (STR-анализ). Цель исследования – разработка алгоритма определения подлинности БМКП, содержащих МСК, включающего в себя STR-анализ. Материал и методы. Идентификацию МСК в БМКП проводили по наличию иммунологических маркеров и адгезии к пластику веретеновидных клеток. Количество жизнеспособных клеток подсчитывали в камере Горяева. Иммунофенотипические характеристики МСК определяли методом проточной цитометрии. Уровень продукции специфических белков оценивали с помощью иммуноферментного анализа. Маркеры генетической стабильности выявляли методом STR-анализа. Результаты и их обсуждение. Методики апробированы в трех повторностях для десяти образцов БМКП для подтверждения воспроизводимости и достоверности получаемых результатов. Разработанный алгоритм определения подлинности БМКП имеет высокую точность, так как включает в себя методику STR-анализа, позволяющего идентифицировать 19 полиморфных STR-маркеров, расположенных на разных аллелях. Использование способа позволит производителям БМКП проходить процедуру государственной регистрации препаратов.

Учитывая противоречивые данные литературы и неоднозначность интерпретации параметров диастолической функции сердца у больных с ишемической болезнью сердца, нами проведено исследование диастолической функции сердца у пациентов после перенесенного инфаркта миокарда на амбулаторно-поликлиническом этапе реабилитации. Цель исследования – изучить диагностическую информативность и целесообразность проведения диастолического стресс-теста для оценки функционального состояния постинфарктного миокарда. Материал и методы. Обследовано 86 пациентов на амбулаторно-поликлиническом этапе реабилитации через 6 недель после перенесенного инфаркта миокарда со стентированием коронарных артерий ad hoc. Контрольную группу составили 10 здоровых добровольцев. Структурно-функциональное исследование сердца проводилось в покое и сразу после физической нагрузки с помощью стресс-эхокардиографии. Результаты и их обсуждение. Пациенты после инфаркта миокарда имеют больший, чем лица контрольной группы, объем индексированного объема левого предсердия (соответственно 30,71 ± 8,88 и 20,49 ± 4,04 мл/м2) и отношение E/e′ (соответственно 8,45 ± 3,27 и 6,46 ± 1,42). У 38 больных (62,3 %) с нормальной фракцией выброса (ФВ) левого желудочка (ЛЖ) диастолическая функции ЛЖ не была нарушена, 19 (31,1 %) и 2 (3,3 %) пациента имели диастолическую дисфункцию 1 и 2 типа соответственно, 2 (3,3 %) человека – неопределенный результат. У лиц со сниженной ФВ ЛЖ достоверно меньше усредненная скорость раннего диастолического движения кольца митрального клапана. Проведенный стресс-тест выявил значимое постнагрузочное повышение E/e′ лишь у одного пациента (с 8,92 до 18,37), который также имел исходно сниженную ФВ (32 %). Стресс-тест не показал достоверных изменений диастолических параметров сердца после нагрузки у пациентов с сохранной ФВ ЛЖ, что может указывать на относительно хорошие диастолические резервы сердца. Заключение. Перенесенный инфаркт миокарда сопровождается наличием диастолической дисфункции ЛЖ у 53,5 % пациентов на 6-й неделе реабилитационного периода. Диастолический стресс-тест сопровождается редкой встречаемостью стресс-индуцированной диастолической дисфункции (4 %) у пациентов со сниженной ФВ ЛЖ после инфаркта миокарда.

Цель исследования – установление возрастных и половых закономерностей топографии восходящей и нисходящей ободочных кишок детей и подростков по данным прижизненной визуализации. Материал и методы. Проанализированы компьютерные томограммы живота 88 детей и подростков без видимой патологии со стороны органов брюшной полости. Обследованные разделены на четыре возрастные группы: периоды раннего, первого и второго детства, подростковый период. Исследование выполнено на 16-срезовых компьютерных томографах с определением расстояний от восходящей и нисходящей ободочных кишок до поверхности тела, соседних органов и анатомических образований живота, скелетотопии. Полученные данные подвергнуты вариационно- статистической обработке с определением медианы, значений 25-го и 75-го процентилей и достоверности различий по U-критерию Манна – Уитни. Результаты и их обсуждение. В статье представлена топографо-анатомическая характеристика восходящей и нисходящей ободочных кишок детей и подростков и установлены закономерности изменений с учетом пола и возраста обследованных. Заключение. Определено достоверное увеличение расстояний от восходящей ободочной кишки до правого мочеточника, тощей и подвздошной кишок и квадратной мышцы поясницы. Расстояние от поверхности тела до восходящей ободочной кишки с возрастом увеличивалось по всем исследуемым линиям. Проксимальная часть восходящей ободочной кишки среди всех обследованных в большинстве своем определялась от межпозвоночного диска L_IV–L_V до межпозвоночного диска L_V–S_I, а печеночный изгиб ободочной кишки – на уровне от L_I до межпозвоночного диска L_II–L_III. Установлено достоверное увеличение расстояний от нисходящей ободочной кишки до левого мочеточника, поджелудочной железы и квадратной мышцы поясницы. Расстояние от поверхности тела до нисходящей ободочной кишки с возрастом увеличивалось по передней срединной, левой средней подмышечной и левой лопаточной линиям. Селезеночный изгиб ободочной кишки располагался на уровне от L_I до межпозвоночного диска L_I–L_II, а дистальная часть нисходящей ободочной кишки – на уровне от L_IV до межпозвоночного диска L_IV–L_V.

Сообщения о том, что риск развития сердечно-сосудистых заболеваний при ожирении неодинаков, привели к выделению метаболически здорового и нездорового фенотипов (МЗФ и МНЗФ), в основе этой концепции лежит способность жировой ткани продуцировать ряд адипокинов, например лептин. Интересны с точки зрения влияния на метаболизм такие гормоны, как тиреотропный гормон (ТТГ) и пролактин. Цель исследования – изучить распространенность МЗФ и МНЗФ у женщин молодого возраста с разным индексом массы тела (ИМТ) и особенности гормонального статуса (ТТГ, пролактин, лептин) при разных фенотипах. Материал и методы. Из репрезентативной выборки населения г. Новосибирска в возрасте 25–44 лет выделена группа женщин (n = 655) для изучения клинико-лабораторных показателей. Дизайн – одномоментное наблюдательное одноцентровое исследование. Для оценки МЗФ и МНЗФ использовались критерии IDF, 2005 и NCEP ATP III, 2001. Результаты и их обсуждение. Распространенность МНЗФ у молодых женщин г. Новосибирска составила 22,3 %, МЗФ – 77,7 % по IDF, 2005; по NCEP ATP III, 2001 – соответственно 13,1 и 86,9 %. Частота МНЗФ увеличивалась по мере роста ИМТ с 4,0 до 72,0 % (IDF, 2005) и с 2,3 до 58,0 % (NCEP ATP III, 2001). У женщин с ожирением МНЗФ определялся в два раза чаще, чем МЗФ, – 72 и 28 % по IDF, 2005, 58 и 42 % по NCEP ATP III, 2001 соответственно. ТТГ и пролактин не дают информации о метаболическом здоровье у молодых женщин. Содержание лептина ассоциировано с ИМТ. Пороговое значение уровня лептина составило 18,3 нг/мл при максимальной чувствительности и специфичности (Se = 53,3 %, Sp = 81,5 %), 14,5 нг/мл – при равенстве чувствительности и специфичности (Se = 65,7 %, Sp = 65,7 %). Площадь под ROC-кривой (AUC) для диагностики МНЗФ составила 0,727 (SE = 0,029, р < 0,0001). Заключение. Распространенность МЗФ у молодых женщин уменьшается при увеличении ИМТ. МНЗФ распространен в 3,5 раза реже, чем МЗФ, по критериям IDF, 2005. ТТГ и пролактин не ассоциированы с метаболическим фенотипом у молодых женщин. Уровень лептина более 18,3 нг/мл определен как один из маркеров для распознавания МНЗФ у женщин в возрасте 25–44 лет независимо от ИМТ.

Цель исследования – рассмотреть клинический случай дивертикулярной болезни сигмовидной кишки, осложненной трубчатым кишечным свищом передней брюшной стенки и рубцовой стриктурой сигмовидной кишки. Материал и методы. Больная Б., 76 лет, поступила в проктологическое отделение с жалобами на наличие свища передней брюшной стенки в области операционного рубца. Предоперационное обследование в объеме МРТ, колоноскопии, фистулографии позволило выявить дивертикулярную болезнь сигмовидной кишки, осложненную трубчатым кишечным свищом передней брюшной стенки и стриктурой сигмовидной кишки на уровне внутреннего отверстия свища. Результаты. Выполнена операция в следующем объеме – иссечение свища, резекция сигмовидной кишки, несущей свищ, с анастомозом «конец в конец» на участке без дивертикулов.